И имя мне – легион - Страница 63

— А почему бы и нет? — согласился с ней я. — Но сначала все-таки в баню.

— Ну и чего дальше делать будем? — спросил Максим после того как тело Сардаса оказалось приведено в относительный порядок.

— Хороший вопрос, но вот ответа на него я не знаю, — пришлось сознаться мне. — Но, думаю, раз уж мы победили, то заслужили небольшой отдых?

— Отдых это хорошо, — вздохнул Антон. — Но я, если честно, нисколько не устал и сомневаюсь, что вообще смогу это сделать.

— Сможешь, — уверил его я, — вот только для этого придется загонять тело полуэльфа до изнеможения, а сделать это, после тренировок полковника, сложновато. Но говоря об отдыхе, я имел в виду не лежание пластом на диване, а что-нибудь другое, более интеллектуальное.

— Самым интеллектуальным видом отдыха в этом городе является посещение борделя, — вздохнул Максим. — В храмы нас больше не пустят, в книжном магазине мы остались должны, а библиотеки или театра здесь отродясь не бывало. В отличии от веселых домов, коих насчитывается куда больше десятка.

— А не такая уж и плохая идея, — неожиданно выдал Васили Иванович, — Что? Не надо на меня так смотреть я, между прочим, давно не был молодым и хотел бы вспомнить кое-какие забытые ощущения.

— Я против, — решительно возмутилась Вера.

— Почему? — заинтересованно спросил Антон, который, судя по всему, такого резкого неприятия идеи не выказывал.

— Против и все!

— Ты просто покинь тело и все дела, ничего не услышишь и не увидишь, а телецентр я уже отключил.

— Это нелогично.

— Плевать.

— Ладно, ладно, идея в принципе хорошая, но сейчас все равно не осуществимая, — примирил я спорщиков. — У нас денег после посещения цирюльника и обеда осталось две серебряных монеты и этого не хватит ни на что путное.

— Шлюх ты называешь путным делом? — взъярилась девушка.

— Да не о том уже речь! — прикрикнул на нее Максим. — Что дальше делать будем, спрашивается? С деньгами то понятно, заработаем, не впервой, а вообще, в глобальной, так сказать, перспективе?

— Не знаю, — тоже не имела никаких предположений наша пирсингованная красавица. — Как-то не задумывалась еще об этом. Домой бы попасть, у меня мама там, наверное, с ума сходит, я же единственный ребенок… была. Хоть письмо какое послать…

— А отец? — спросил телекинетик. — Мне-то легче, у нас семья большая, одних только братьев двое осталось, да сестренка еще.

— Он военный, ему проще.

— Я бы тоже не отказался Землю навестить, пусть и в таком виде, — согласился Антон. — Вот только кроме успокоения родни я бы еще кое-куда хотел заглянуть… Роман, ты не откажешься навестить главу моего бывшего клуба? Я процентов на девяносто уверен, что это из-за него меня принесли в жертву.

— Толь «за» буду, — действительно, а почему бы и нет? Колдун, убивший всех нас мертв, но скорее всего у него остались подручные, ученики, коллеги… Месть — блюдо которое нужно подавать холодным. И для компании запертых в амулете душ это будет очень питательное блюдо. Да и семью надо бы успокоить… банковским переводом на большую сумму откуда-нибудь из ЮАР или Парагвая, вот не поверю, чтобы колдуны в моем мире бедно жили, а покойникам зачем имущество? Пусть родители лучше думают, что я занимаюсь какими-нибудь темными делишками… похищение душ ведь можно к таковым отнести? — А у вас, Василий Иванович кто-нибудь на Земле остался?

— Дети и внуки, — ответил старик. — Но они уже большие, наверное, решили, что я где-нибудь в тайге на охоте сгинул, не надо им давать надежду на мое возвращение, только бы дом не продали, жаль будет чужим отдавать, как-никак своими руками строил. А справимся с тем, чтобы из этого мира к нам домой попасть? Какие-то пути сообщений точно есть, видел по телевизору фильм, «Властелин Кольца» вроде бы назывался, я его еще дурной сказкой счел, а он, оказывается, по здешним событиям снят.

— Вряд ли по здешним, — возразил ему Антон. — Я старался быть в курсе изысканий триумвирата, а они ведь кроме путей воскрешения искали еще и путь в нашу родную реальность. Так никакого Саурона и Гендальфа в этом мире не знают, а вот в соседних очень может быть.

— Да, — согласился с ним я, — я читал, что в некоторых местах грань между мирами истончается настолько, что караваны по расписанию ходят. При напутственном магическом пинке из этой реальности, естественно.

— Правда? — удивилась Вера.

— Правда, — уверил ее телекинетик. — Я из телецентра видел перепалку полковника и Листа, когда они эту тему обсуждали. Вот только вряд ли нас устроят те места, куда можно пройти с этими торговыми экспедициями.

— Это еще почему? — спросил старый охотник.

— Земля мир технический… а не про один такой местные не знают. Или знают, но только избранные, которых черта с два найдешь.

— Ну, одного такого мы точно знаем, — уверил я рунолога, — правда расколоть его на предмет нужной нам информации будет задачей сложной.

— Кто? Как выглядит? Где живет? — деловито осведомился Василий Иванович. — При сильном желании и отсутствии в зоне слышимости гражданских любой язык колется в течении пяти минут. Самые упорные за час.

— Не тот случай, — осадил я бывшего моряка, в свое время успевшего послужить в советской армии, а потому наверняка знакомого с техникой экспресс допроса. — Это законный хозяин амулета, от которого я смылся методом самовывоза. Черный маг Сонеди, возрастом около двухсот лет, может, чуть меньше. Бывший канцлер какого-то соседнего королевства, вытуренный из страны за интриги полтора десятка лет назад, но не растерявший большей части власти. Архимаг. Склонен к жестокости и любит устраивать соперникам различные несчастные случаи с летальным исходом. Причем смерть для вызвавших его гнев обычно только начало неприятностей. Жутковатый тип и попадаться ему один на один явно не стоит. Но про Землю он знать должен. Или, по крайней мере, знать про того демона, который амулет из нашего мира в другой забрал. Предупреждая вопросы, сообщаю, что такая отрасль волшебства как демонология для свободного изучения доступна примерно в той же мере, что и термоядерная физика. Да и потом, есть предположение, переходящее в уверенность, что колдун, пусть даже очень крутой, все равно является более подходящим вариантом, чем какое-нибудь высшее порождение зла.