И имя мне – легион - Страница 66

— Похоже, ничего не случилось, — резюмировал пенсионер спустя пять минут поисков хоть каких-нибудь изменений в реальности амулета. Возвращаемся обратно и жмем другую?

— А что нам еще остается? — спросил я.

Новая желтая вспышка, также произошедшая без каких-либо последствий, натолкнула программиста на мысль.

— Знаете, а ведь это похоже на системную ошибку! — решил он. — Ну, что-то вроде «программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта», но в более примитивном исполнении.

— И что нам теперь с ней делать? — спросила Вера. — Попробуем нижние иероглифы активизировать?

— Сначала надо бы на верхний еще раз нажать, — подумав, решил компьютерщик, — видите? Он все еще активен.

И Антон оказался прав. Изображение, которое было видно в кристалле, дополнилось каким-то синим вихрем, напоминающим то ли водоворот, то ли смерч, по центру.

— Курсор, — уверенно опознал компьютерщик. — Жми еще раз.

Следующее касание опять вернуло амулет к первоначальному состоянию, впрочем, стоило дотронуться до иероглифа еще раз, как кристалл снова засветился.

— Понятно, — заключила Вера, — тумблер почти как у телевизора, вот только зачем два режима работы?

— Это надо спрашивать у создателя данной вещицы, — со вздохом объяснил Антон. — Ну что ж, вызывай курсор и жми символы!

Желтая вспышка снова показала, что что-то мы делаем неправильно.

— Тааак, — судя по голосу, компьютерщик, истосковавшийся по любимому делу и дорвавшийся до устройства, хоть в чем-то напоминающего его оставшееся на Земле железо впал в раж. — Наведи курсор на клетку и жми! Стоп! Василь Иваныч, Вера, вооружитесь и подстрахуйте изнутри амулета, а то мне упорно кажется, что какая-то из функций может освободить обитателя клетки.

Дождавшись, пока все займут свои места, я навел воронку на одну из ближайших к беседке клеток и нажал первый символ. Статуя человека, что была заключена внутри, засветилась нежным зеленым светом, одновременно с его появлением активировались и три нижних иероглифа.

— Брм… бырым…бурым… брм…бырым… бурым…

Звуки, раздававшиеся прямо в сознании, смысловой нагрузки не несли, но упорно что-то мне напоминали… Стоп! Да ведь примерно так бормотали те, кого Лист подверг своей гипнотической обработке!

— Василь Иваныч, а вы какую клетку окружили? — спросил я старика. — Ту, в которую одного из триумвиратовцев запихали, да?

Но он мне не ответил, продолжая стоять с копьем наизготовку у клетки, статуя внутри которой мерцала.

— Не слышит, — со вздохом констатировал Антон. — Но там внутри действительно один из наших недавних врагов сидит, я это точно помню, сам его туда запихивал.

— Пожалуй, ты прав, — согласился с ним Максим. — Я это их бормотание вряд ли когда-нибудь забуду. Жмем второй символ?

— Вместо ответа я дотронулся до подрагивающего значка. Зеленый свет сменился красным. Невнятное бормотание сменилось животным воплем боли, который все длился и длился и длился до тех пор, пока я не сообразил убрать руку с иероглифа.

— Устройство для развязывания языков у плененных в амулете душ, — озвучил всеобщую мысль программист. — Гм… Роман, спроси у него что-нибудь.

— Что?

— Да что хочешь! Хотя бы узнай, как его зовут.

Я, чувствуя себя идиотом, повторил вопрос и, к удивлению, услышал на него ответ.

— Меня… бурм…зовут… брм…Вадимом.

— Отлично! — возликовал Антон. — А теперь скажи, что дважды два это пять!

Ры… Бырм…бурым… брым, — почему-то на этот раз воздержался от ответа пленник.

— Дважды два пять! Ну же! — требовал от него программист.

Но душа так и не ответила ему, лишь в бурчании появились какие-то новые, неодобрительные и гневные интонации.

— Как ты относишься к нам? — продолжал допрос Антон. — Если скажешь, что хорошо, мы попытаемся тебя выпустить.

— Брм… бурым. брым… Ненавижу!..брм… Хочу убить!.. брм…

— Так я и думал, — усмехнулся рунолог. — Стандарт.

— А пояснить? — попросил Максим.

— Ну вы что, про магические контракты вообще ничего не читали? — поразился недогадливости парня Антон.

— Вроде бы начинаю понимать, о чем ты говоришь, — припомнилась мне кое-какая информация из земных книг. — Разнообразные сущности, заключенные в какое-либо вместилище находясь в нем не могут врать, а также обязаны держать все клятвы которые дали.

— В точку! — усмехнулся рунолог. — Правда только при условии, что предмет, куда помещен дух, демон или, как в нашем случае, душа соответствующим образом зачарован. В амулете, судя по всему, пленники клеток под это правило попадают, а вот те, кто вышел из них на свободу — нет. Ну что ж… то что мы узнали, новость, безусловно, хорошая. По крайней мере, теперь всегда можно будет узнать правду о тех, кто по клеткам сидит. Остальные три символа будем проверять на этом же?

— А почему нет? — удивился телекинетик. — Его, как бывшего противника, хотя бы не так жалко, если что.

Я был вынужден с ним согласиться. Крайний левый символ в нижнем конце амулета наконец сделал то, ради чего в общем-то и затевалось исследование амулета. Освободил душу из клетки. Вот только темно-красный свет, окутавший статую, не только освободил пленника от каменных оков, но и выпихнул его наружу.

— Это чего?! — пораженно ахнул Максим, глядя, как в комнате прямо перед носом Сардаса парит в воздухе полупрозрачный бормочущий силуэт, размахивающий нематериальными руками и упорно пытающийся набить своему бывшему узилищу морду.

— Похоже, устройство вывода, — чуть более спокойно отреагировал я. — Вот только не информации, а пленников. Ничего, где-то тут есть такой лучик, что души ловит и а амулет затягивает, вот только почему он автоматически не включается? В прошлый раз, когда душа убитого мной гвардейца была в зоне досягаемости, никаких самостоятельных действия для того чтобы поймать ее не предпринималось.