И имя мне – легион - Страница 72

С остальными офицерами судна, благо было их не много, перезнакомился в первый же день во время ужина в кают компании. Кроме меня на судне оказалось два мага, не слишком опытный гидромант, покинувший стены своего учебного заведения пару лет назад и, как противовес, пожилой гном-артефактор, официально числящийся плотником. Хотя платили ему не меньше чем капитану, поскольку он следил не только за состоянием амулетов и тем, чтобы корабль не давал течей. Благодаря его искусству днище судна не обрастало ракушкам, а заряды к баллистам, установленными в качестве бортовых орудий, были не просто деревянными палками с железным наконечником. Ну и еще оба волшебника в связи с общей, так сказать, направленностью их работы, неплохо разбирались в боевой магии и умели штопать раны. Похуже, чем я, но на уровне.

Боцман, кстати, оказался прав. Несмотря на то, что корабль из порта никуда и не думал уплывать еще, как минимум, дней пять, парочка особо мудрых пескарей решили попробовать обворовать мою каюту. Зря. Я, после того как мою комнату в гостинице обнесли, озаботился комплексной системой безопасности. Пункт номер один — все ценное ношу с собой, а большинство денег храню в банке. Пункт номер два — ставлю в своем жилище ловушку. Или две. На корабле, учтивая специфику контингента, поставил три, причем не зашивал отравленную иглу в вещи, как делал раньше, а озадачил проблемой безопасности Антона. Тот немного поворчав для порядка все-таки нанес на немногочисленные пожитки письмена, призванные сыграть роль магических капканов. Ни какого удара молнией или испепеления на месте, вовсе нет, просто у того, кто рискнул бы тронуть мои вещи лицо равномерно окрашивалось в оранжевый цвет.

Тело Сардаса стояло на носу корабля и любовалось видом, заодно давая возможность Максиму тренироваться в телекинезе. Едва только тот замечал в воде крупную рыбу, как тотчас же выхватывал ее силой воли из воды и перетаскивал в большое ведро, притащенное коком с камбуза. Получалось не всегда, бывало и так, что желанный трофей оказывался на расстоянии, превышающем возможности паранорма и поэтому уходил, вильнув на прощание чешуйчатым хвостом. Последив немного за его успехами остальные души решили покинуть реальность и вернуться в глубины амулета, состояние, когда читаешь мысли других, конечно, занятно, но находиться в нем долго весьма раздражительно.

Вера и Василий Иванович тихонько спорили о чем-то малозначительном. Я и Антон, чертыхаясь, вырабатывали текст клятвы, которую должны были принять души перед освобождением. Энергии, которую мы затратили на воплощение черновиков с текстом, хватило бы на серьезную драку. А может и на маленькое сражение.

— Нет, не пойдет, — решительно возражал мне рунолог. — Если мы сделаем по твоему, то клятва верности будет даваться не хозяину амулета, а тебе лично тебе!

— Именно, — согласился с ним я. Конечно, коллеги и соратники заслуживали доверия… до определенной степени. Любой из них мог стать потенциальным предателем, а значит врагом дл существующей центральной власти. Моим врагом. Если же все узники, покинувшие свои клетки, будут слушаться меня и только меня, то можно будет окончательно перестать бояться за свою спину. Устранить лидера это одно… а устранить лидера, которого поддерживает армия совсем другое. Я же не Цезарь, меня в темном месте с кинжалом не подстережешь, чтобы избавиться от сознания, не связанного с материальным телом, нужно очень-очень постараться… И армия слуг, которые не способны на измену, делают вероятность бунта одного из высших офицеров Легиона величиной, стремящейся к нулю.

— А что будет, если с тобой что-нибудь случится? — задал каверзный вопрос Антон. Что-то он слишком уж цепляется к этому пункту. Проявляет предусмотрительность? Метит на мое место?

— Что, например? Пока я жив… существую, то души будут обязаны повиноваться, — с безмятежным видом пожал я плечами и вперил суровый взор в программиста. — А потом хоть потоп. Все становятся свободны от обязательств и вольны оставаться единой командой или идти к чертовой матери. Ты не согласен?

— Ладно, ладно, сделаем, как хочешь, — пошел на попятную рунолог. — Но тебе не кажется, что обязанности тех, кто получит в свое распоряжение тело, прописаны с излишней тщательностью? Это может связать им руки в случае, если потребуется действовать не стандартно.

— В магических клятвах важнее буква, а не дух, — возразил ему я.

— Но на возможности использовать вассалов в качестве резидентов в таком случае можно будет поставить крест! — воскликнул Антон. — Согласно этим указаниям, любая из душ должна атаковать врага, как только увидит и до тех пор, пока он не умрет или не сдаться в плен, если нет приказа вышестоящего начальства о воздерживании от агрессии до определенного момента. А ведь возможность занять чужие тела дает просто громадный простор для шпионской работы, потерять который просто преступно!

— Ты прав… — задумался я. — Будем исправлять.

— Упростим?

— Нет. Придумаем дополнительный пункт, прописывающий поведение наших агентов в стане противника.

— Роман! — вопль Артема отвлек меня от размышлений на тему, как прописать шпионам максимальную степень свободы так, чтобы он не ушли в отрыв от командования лет эдак на… вечность. — Скорей! Сюда!

— Что случилось? — недовольно спросил я, сбитый с мысли.

— Нож в спину сунули, гады, да скорее же, а то тело ведь кровью ихойдет!

Исцелиться оказалось просто, телекинетик ошибся, рана от ножа хоть и выглядела опасно, но была резанной и не колотой, да к тому же не задела ни одного крупного сосуда, а потому опасности не представляла. Искать покушавшегося, точнее покушавшихся, на здоровье нашего общежития не пришлось, рядом с ведром, в котором шлепал хвостом и отчаянно разевал пасть улов, пытаясь еще хоть разок вздохнуть, лежало два трупа с приметными оранжевыми физиономиями. Причиной смерти послужила общая деформация, покойники выглядели так, словно их пытались скатать в комок. Кажется, Максим освоил технику изменения реальности выплеском энергии на пять с плюсом.